Случилась как-то чёрная полоса. Будущий муж был в армии, мама умерла, отец запил, меня выгнал. Ушла жить к подруге, учёбу бросила, устроилась на автомойку, там деньги сразу давали, можно было в ночь выходить и поспать на работе удавалось. Подруга решила, что в моём лице обзавелась домработницей. Слово за слово, однажды поссорились. Вечер, идти некуда, в кармане рублей триста было.

Ваня нашёл телефон в армии, мне позвонил, я разрыдалась. Звонок вообще вовремя был. Состояние было просто хуже некуда. Минут десять ревела, он меня успокаивал.

– Бери вещи, поезжай к моим родителям, я им сейчас позвоню, они будут тебя ждать, – сказал Ваня.

Чуть позже в смс адрес напомнил и сообщил, что договорился.

На последние деньги поймала частника, уехала к родителям Вани. Отец был вежлив и внимателен, видно было, что моё появление его не смутило. Мама Вани всем своим видом показывала, что мне не рады.

– Вот комната Вани, служить ему ещё три месяца, будете жить тут, он вернётся, будем решать, как дальше, – сказал отец Вани.

Моя будущая свекровь такое лицо сделала, что я сразу поняла – при первой же возможности уйду, не стану ей глаза мозолить. Мы познакомились, когда Ваню провожали, она ещё тогда от меня в восторг не пришла.

На работе выпросила аванс, сняла комнату за три тысячи в месяц. Прожила у родителей Вани три дня, комнату за собой помыла, их поблагодарила, уехала. За эти три дня мать Вани раз десять сказала, что после смерти мамы у меня доля в квартире, надо идти к нотариусу и вселяться к отцу, нет у него права меня выгонять, а я дура, раз позволила ему это сделать.

К нотариусу сходила. С отцом вместе. Он пропился, позвонил, извинился, позвал меня обратно. У меня появилась четвёртая часть квартиры. К отцу не вернулась, снимала комнату, пока Ваня не вернулся.

Ваня приехал. Встречали его родители и я. Его матери сильно не понравилось, что сначала он меня обнял, а потом только к ней подошёл.

Поехали домой к Ване, там стол был накрыт. Зашла речь о нашем с Ваней будущем. Ваня сказал, что мы с ним будем жить тут в его комнате.

– Я против. То, что ты участвовал в приватизации, не даёт тебе права приводить кого-то сюда жить, – заявила мать Вани.

– На работу устроюсь, жильё снимем, – ответил Ваня.

– Какая работа? Учиться надо!

Разгорелся спор, в котором я и будущий свёкор участия не принимали. Мать Вани уже всё распланировала: учиться пойдёт туда-то, на работу его возьмут туда-то, она уже договорилась, жить будет один в своей комнате, рано ещё личной жизнью обзаводиться, пока у самого за душой ничего. Ваня настаивал, что будет жить со мной, неважно где, и мы с ним со всем справимся. Его мать сдалась:

– Хорошо. Живите тут.

– Спасибо, но мы будем снимать, – я подала голос.

Жить под одной крышей с женщиной, чью ненависть ко мне я ощущала всеми фибрами души, мне не хотелось. Опять спор, она отступила.

Два года мы снимали комнату. Ваня пошёл на стройку на должность принеси-подай. Я работала администратором на автомойке. Систематически звонил отец: он то пил, то не пил, то жил с женщиной, то квартиру хотел продать, то денег просил. Звонила мать Вани: почему мы оба не учимся, так и будем всю жизнь машины мыть да на стройках тереться. Только отец Вани иногда подкидывал нам денег, велел молчать об этом и говорил, что мы молодцы.

Папа умер от пьянки. Благо жениться не успел на своей маргиналке. Родители Вани помогли нам с ремонтом: купили недорогие обои, входную дверь и разные мелочи. Я пошла учиться в колледж заочно, Ваня поступил в институт, тоже заочка. Учёбу оплачивали сами, иногда брали кредиты, однажды брали у свёкров десять тысяч, эти деньги им вернули. Проблема с жильём – единственная проблема, которой у нас тогда не было. Ничего, справились.

Мы так и живём в квартире моих родителей. Дочку воспитываем. Ваня – менеджер по продажам, ни дня по специальности не проработал. Я тружусь поваром. У нас нормальная семья. Отец Вани умер несколько лет назад.

Свекровь жить нам не даёт. Считает, что я испортила жизнь Ване и продолжаю её портить, только одну полезную вещь я сделала – ребёнка родила. Говорит, если бы не её помощь, мы с Ваней ещё в молодости бы с голоду умерли. Всё только она нам дала. И жила я у неё, пока Ваня был в армии, и из квартиры она нам конфетку сделала, и заочку обоим тоже она оплачивала. А мы не хотим с ней жить, неблагодарные.

Я в девятнадцать лет, будучи молодой и глупой, жить со свекровью не стала, а сейчас и подавно не буду. Нет в мире такой силы, которая сможет повлиять на меня в этом вопросе. Ваня это понимает. Бросать семью и жить с матерью он не станет, не дурак же. Но свекровь упорото считает иначе: она нам столько всего дала, что наше нежелание переезжать к ней – грех. Не хватает папы Вани. Он и человеком был хорошим, и жену свою хоть как-то сдерживал. Не знаю точно, но предполагаю, что скоро свекровь так нас допечёт, что не только я, но и Ваня пошлёт её в дальние дали.

Ещё удивляет память свекрови. Жильё у неё, ремонт, оплата учёбы… Не было такого, по крайней мере, в том масштабе, в котором она воображает. Три дня – это не “жила, пока сын в армии был”. Несколько рулонов обоев – это не “почти евроремонт вам сделали”. Свёкор давал десять тысяч, не хватало Ване оплатить год, так мы эти деньги вернули – это не “если бы не я, остались бы неучами”. Дала копейку, спрашивает как за рубль. И, главное, бережно через все эти годы пронесла ненависть ко мне, но хочет, чтобы я с Ваней и дочкой переехала к ней. Ау, логика, вернись. Записано.